Крис пообедал в Макдоналдсе и отправился на съемную квартиру в Джерси.　

Устроившись в кресле и закурив, он взялся изучать объемную карту Кейт. Пожалуй, более мучительного чтива ему в жизни не попадалось — мало того что он ни черта не смыслил в медицинских терминах и диагнозах, так еще и почерки врачей как на подбор отличались крайней неразборчивостью.　

Последнюю страницу Крис дочитал лишь к середине ночи. И тогда наконец перешел к осмыслению прочитанного. Доктора Джексона Кейт посещала с завидной регулярностью. А кроме того побывала еще у многих врачей, опять же многократно, и прошла кучу обследований.　

Впервые она обратилась в клинику «Элита» пять лет назад с жалобой на частые головные боли. Ее отправили на обследование, что-то там выявили… Потом ее зачем-то понесло к этому самому Джексону, и с тех пор она никак не могла с ним расстаться. А между сеансами психотерапии досконально обследовала, кажется, буквально весь организм — вплоть до мочевого пузыря и пяточного нерва. Вот каким, интересно, образом мочевой пузырь может быть связан с головными болями?! Короче говоря, судя по записям в карте, его возлюбленная обладала крайне слабым здоровьем и была жива до сих пор лишь благодаря неусыпной заботе врачей клиники, которые постоянно назначали ей курсы различных терапий. Крис, правда, не находил ее здоровье слабым — особенно с учетом, какой объем лечения сумел выдержать ее организм. А вот неврастеничкой, помешанной на поиске у себя болезней, Кейт была однозначно.　

Но что все это дает в свете расследования? Не исключено, что за этими таинственными назначениями и крылся проклятый эксперимент. Кейт наверняка не давала согласия на участие в нем, но им мог оказаться любой из «курсов лечения».　

В понедельник ровно в одиннадцать утра Крис вошел в кабинет психотерапевта. Своим друзьям, которым звонил ежедневно, он ни словом не обмолвился, что решил сунуть голову прямо в пасть льва. Сообщил лишь, что нашел клинику, и теперь ведет за ней наблюдение.　

Доктор Джексон оказался маленьким толстым человечком, более всего он напоминал туго накачанный мяч. Врач сидел за столом во вращающемся кожаном кресле и, откинувшись на спинку, раскачивался в нем взад-вперед, его пухлые ручки с короткими пальчиками с трудом сходились на округлом животе. Круглое лицо доктора лоснилось, как смазанный маслом блин. А бегающие глазки-бусинки не понравились Крису с первого же взгляда.　

И, несмотря на приклеенную ко рту врача душеприятственную улыбку, пациент сразу понял, что также не вызвал у него симпатии. Впрочем, этот низкорослый шарик, наверное, вообще не был расположен к высоким атлетам.　

Они довольно долго изучали друг друга. Как заметил Крис, Джексон, в первую очередь, оценил его дорогой костюм и часы фирмы «Ролекс». Хотя это логично, что платному врачу небезынтересно материальное благосостояние пациента.　

Доктор провел его в боковую комнату, уложил на удобную мягкую кушетку.　

— Ну-с, расскажите нам о своем сне, — вкрадчиво произнес Джексон, усевшись в кресле сбоку от кушетки.　

Крис непроизвольно обвел комнату взглядом в поисках того, к кому могло бы относиться это «нам». Но, помимо врача, не обнаружил никого. Доктор говорит о себе во множественном числе? Неужто психотерапевт сам является психом с манией величия?! Хм, многообещающая перспектива.　

— Вот уже третью неделю почти каждую ночь мне снится один и тот же сон… — Криса так и подмывало сказать «нам снится». — В полном рыцарском облачении я еду верхом по разрушенному городу. На мне тяжелые доспехи, шлем с забралом…　

— он сочинял свой мнимый сон на ходу. Поначалу собирался поведать врачу сновидение, отрытое на одном из околомедицинских сайтов. Но сейчас решил, что выдать бред экспромтом надежней, — вдруг доктор тоже бывал на том сайте. — Забрало опущено, через его узкую прорезь я вижу лишь останки каменных стен. Вокруг ни души, никакого движения и звуков. Постепенно вымершую улицу заволакивает густой серо-черный дым. Мне все тяжелее дышать. Доспехи сдавливают грудь. Я пытаюсь поднять забрало, но никак не получается — рука в металлической перчатке почти не гнется. Внезапно из непроглядного дыма возникает длинный черный лимузин с непроницаемо тонированными стеклами. Из него выходит человек: черный складчатый плащ до пят, лицо полностью скрыто глубоким капюшоном. Я придерживаю коня, человек стоит не шевелясь и смотрит на меня из-под капюшона. Дышать мне уже нечем. Наконец я открываю забрало. Человек резко вскидывает правую руку и указывает на меня. Я начинаю задыхаться… и просыпаюсь в холодном поту. Причем еще долго не могу отдышаться.　

— Говорите, каждый раз сон повторяется в точности? — задумчиво спросил доктор.　

— Практически да.　

— В чем бывают различия?　

— Только вначале — то я еду по одной улице, то проезжаю по нескольким…　

— Что ж, будем работать, будем работать… — пробормотал он. — Вы курите?　

— Да.　

— Тут возможны причины как психологического характера, так и физиологического. Нет ли у вас заболеваний легких?　

— Нет, док. В остальное время с дыхательными функциями у меня полный порядок.　

— А как давно вы обследовались в последний раз?　

— В смысле?　

— Например, обследовали ли вы состояние ваших легких?　

— Зачем мне их обследовать, если они меня не беспокоят? — ответил Крис вопросом на вопрос.　

— Дабы удостовериться, что с ними действительно все в порядке.　

— Док, мне не дает покоя сон, а не легкие.　

— Ваш навязчивый сон может быть отражением истинного состояния вашего здоровья. Таким образом организм сигнализирует вам о проблеме.　

«Вот ведь привязался! Надо было рассказать ему, будто мне снится, что я попадаю в автокатастрофу или оказываюсь в полном одиночестве на необитаемом острове».　

— А может быть сон — это все-таки просто сон?! Если у меня что-то не так с легкими, откуда тогда в моем сне берется человек в плаще?　

— Ну, хорошо… Давайте подойдем к проблеме с этой стороны.　

И доктор Джексон учинил Крису подробный допрос обо всей его жизни, в особенности о детских временах, взаимоотношениях с родителями, сверстниками, учителями. Не забыл он расспросить и о том, как часто Крис посещает церковь. Как скалываются отношения с женщинами, и есть ли у него постоянная партнерша. Что творится у пациента на работе.　

Крис часа два вешал лапшу врачу на уши, честно стараясь запомнить все, что набрехал за время «откровенной» беседы. Но с каждой минутой в нем росло желание схватить доктора за грудки, прижать к этой самой кушетке, на которой его мытарили третий час, и силой вытрясти правду об эксперименте. Только этого Крис так и не сделал, а, напротив, простился с Джексоном весьма любезно и пообещал непременно явиться на следующий сеанс в среду.　

В два часа после полудня Крис явился в кабинет врача. Без лишних предисловий, лишь справившись, беспокоил ли сон вновь, доктор Джексон уложил пациента на чертову кушетку, а сам, как и прошлый раз устроился в кресле.　

Однако, задав несколько вопросов о событиях последних двух дней, он поднялся с кресла, подошел к Крису и, наклонившись над ним, извлек из кармана металлический шарик, привешенный на шнурке.　

— Следите за шариком, — произнес Джексон, начиная раскачивать шарик вправо- влево перед глазами пациента. — Следите за шариком. Только за ним. Ваше тело полностью расслаблено… — говорил он монотонно, а глаза-бусинки буквально впились в Криса. — Полностью расслаблено… Ваши члены наливаются приятной тяжестью… Вы думаете только о том, как тяжелеет каждая мышца… — Крис честно следил за шариком, только поддаваться гипнозу не собирался. То ли Джексон был довольно паршивым гипнотизером, то ли его собственные гипнотические способности были выше. — Вокруг вас нет ничего… ничего, только этот шарик… и мой голос. Весь мир отступает… нет ничего… вы слушаете мой голос… и слышите только его. Ваши веки наливаются свинцом и опускаются. Больше ничего не существует… вы полностью подчиняетесь моему голосу.